Аркадий Адамов - Идет розыск [Полный вариант]

Глинский чувствовал, что руки потеют. Он волновался. Это был редкий случай.

В кабинете Цветкова возникло тяжелое молчание.

Шухмин кончил свой доклад и виновато вздохнул.

– Та-ак… – задумчиво произнес, наконец, Цветков, крутя по привычке в руках очки. – И куда они направились, выходит, неизвестно?

– Неизвестно, – расстроенно подтвердил Петр.

– И кто должен там быть, на этой даче, тоже неизвестно?

– Вот Нина эта самая, Глинский… А кто еще, не знаю. Да, еще две девушки какие-то.

Откаленко молча слушал, глядя в пол, на широких скулах играли каменные желваки.

– Какие девушки? – насторожился Цветков.

– Нина за ними заехать должна, – пояснил Шухмин и снова вздохнул. – Имен не называла.

– А вы, вернее, Глинский, не должны были за кем-нибудь заехать?

– Он, стервец, наоборот, избавиться от меня должен был.

– Думаешь, не его это личная инициатива?

– Сговорились, – убежденно ответил Шухмин.

– А зачем, как думаешь? Зачем им одна Лена? Чем ты им мог не понравиться? – продолжал въедливо спрашивать Цветков.

– Черт их знает, чем я им не понравился. Я еще ни одного слова не успел сказать.

– М-да, – покачал головой Цветков. – Ловко, однако, он от тебя избавился. Ничего не скажешь.

– А-а! – вдруг вспомнил Шухмин. – Нина просила его не забыть заехать за каким-то Витиком… Как это она сказала?.. – он помедлил. – А! Витик-Шпунтик!

Тут вдруг Откаленко поднял на него глаза, что-то, видимо, соображая, потом молча схватился за телефон, торопливо доставая записную книжку.

– Сейчас, – бросил он и, найдя нужный номер, стал быстро его набирать.

Подождав, он зло бросил трубку и взглянул на часы.

– Ушел. Это Коменков. Вот, значит, на чей день рождения он сегодня намылился.

Он нервно побарабанил пальцами по столу и зачем-то снова посмотрел на часы, потом сказал Цветкову:

– Я вам уже докладывал, Федор Кузьмич. Дачный кооператив «Наутилус». Только поздно уже узнавать, где он находится. Восьмой час.

– Думаешь, поздно? – переспросил Цветков. – А ну, посмотрим.

Он раскрыл тумбу своего стола, выдвинул один из ящиков и достал оттуда какой-то справочник, затем надел очки и принялся его листать.

– Вот!

Цветков быстро набрал номер.

– Товарищ дежурный? Говорит полковник Цветков из МУРа. У нас, понимаете, всегда непростые дела и потому непростые просьбы. Но прошу все же помочь. У вас в управлении есть оперативные дежурные в отделах?.. Нет?.. Тогда помогите нам срочно вызвать кого-нибудь из сотрудников отдела, ведающего дачными кооперативами. Нам нужна справка: где расположен ДСК «Наутилус». Повторяю: срочно… Вот это по-нашему! Нет, мы сами за ней заедем… Пишу адрес… – Цветков придвинул к себе блокнот и взялся за карандаш. – Так… Так… Это домашний телефон?.. Ясно. Дайте-ка на всякий случай адреса и телефоны еще одного-двух сотрудников, мало ли что…

Через несколько минут Откаленко и Шухмин уже мчались на машине по одному из названных адресов. Оба молчали.

Игорь не мог передать, что с ним творится. Такого волнения он, кажется, еще никогда не испытывал. Это было даже не волнение, а боль, настоящая боль где-то в груди.

«Лена там… Лена там…», – стучало у него в висках, и от этой ужасавшей его мысли тряслись руки, он боялся даже закурить. Нет, такого с ним еще никогда не случалось.

«Что будет, если он не успеет? Если они…» – Игорь вдруг с такой силой ощутил, как дорога ему Лена, что стиснул зубы.

Спустя еще часа два адрес ДСК «Наутилус» был, наконец, получен.

После этого немедленно связались с отделом милиции того далекого района Московской области, где был расположен ДСК.

С дежурным говорил Цветков.

– …Подключайтесь к операции. Сами ничего не предпринимайте. Ни в коем случае. К вам выезжают наши сотрудники. Старший – капитан Откаленко. Где будете встречать?.. Какой километр?.. Восемьдесят седьмой? Пост ГАИ? Отлично. Все. Ждите.

Он положил трубку и сказал Игорю:

– Поезжай. Шухмин с тобой. Будь поаккуратнее только. Учти, задерживать их сейчас нельзя, сорвем работу коллег. А тех, кого разыскиваем мы, там, видимо, нет.

– Нет, – подтвердил Игорь. – Коменков мне сказал, что Димочка этот куда-то уехал.

– Вот-вот. Но если там, на даче, что случится, то… – Цветков внимательно посмотрел на Игоря. – Короче, действуй по обстановке. И голову, смотри, не теряй.

– Не потеряю, – хмуро пообещал Откаленко.

Трещали, полыхали дрова в камине. В комнате становилось жарко.

Лена рассматривала картины на стенах, небольшие, в грубоватых, дешевеньких багетовых рамках, в основном масло или мягкая, нежная акварель. Это были пейзажи.

Видимо, Подмосковья. Но попадались и портреты. Лица на них были незнакомы. «Никого, видимо, из этой компании нет, – отметила про себя Лена. – И хозяина тоже».

Работы были любительские. Но ощущались настроение и вкус.

К Лене подошел бородатый хозяин.

– Любуетесь? – чуть смущенно усмехнулся он.

– Люблю такие места, – ответила Лена. – Лучше всякого юга. И художник, мне кажется, тоже их любит.

Хозяин небрежно махнул рукой.

– Художник – это я. Так что не взыщите.

– Вы здесь все время живете?

– Да. Устроился комендантом. Ненавижу город. И потом здоровье…

Лена улыбнулась.

– Но вы кажетесь вполне здоровым и сильным.

– Хочется казаться.

У камина тем временем шла оживленная болтовня.

Что-то смешное рассказывал Валерий, поблескивая стеклами очков. Рыжеватые, легкие волосы его как будто шевелились, по ним пробегали блики от огня в камине.

Безудержно хохотала Катрин, солидная Жанна кривила губы, не выпуская изо рта сигарету. Нина, улыбаясь, поглядывала на Лену.

– Хочется казаться? – переспросила Лена и добавила: – Вы еще кажетесь хорошим человеком.

– Вы тоже, – усмехнулся Вова. – Как вы попали в нашу веселую компанию?

– Нина пригласила. У нее же день рождения.

– Да? Что-то в этом роде я и подумал.

– Вы даже не знали? – удивилась Лена.

Вова пожал плечами.

– Не удостоили.

– А вы как попали в эту веселую компанию? – в свою очередь поинтересовалась Лена.

Ей чем-то нравился этот высокий, бородатый и, кажется, еще совсем молодой человек с хмурыми глазами. В другое время он бы вообще понравился и даже вызвал бы доверие, но здесь она ко всему относилась настороженно.

– Тоже однажды пригласили, – неохотно ответил Вова. – Один веселый парень по имени Дима. Вы его не знаете?

– Нет.

– Странно. Значит, узнаете. Ну, а потом пошло. У меня здесь очень удобно встречаться. Вы не находите?

– Для веселья?

– А какое же веселье без любви? – насмешливо спросил бородатый Вова. – Вы, я думаю, тоже… со спутником?

– А вы с подругой?

– Нет, – резко возразил Вова. – Вот моя любовь, – он кивнул на картины. – И другой пока не требуется, представьте себе.

– Вы странный человек, – улыбнулась Лена.

Она выглядела очень привлекательно в своем простом сером платье с большим белым отложным воротником, высокая, стройная, по золотистым волосам, падавшим на плечи, перебегали отблески огня в камине.

– А вы красивая женщина, – сказал бородатый Вова, задумчиво оглядев ее. – Я бы вас нарисовал. Вот только глаза…

Лена удивленно посмотрела на него.

– Слишком беспокойные, – пояснил Вова. – Не люблю такие глаза.

– У ваших друзей они тоже не спокойные, – обидчиво сказала Лена.

Вова пожал плечами и спросил:

– Хотите, я вам расскажу про эти картины, или… – он прищурился. – Может быть, хотите выпить что-нибудь для начала?

– Лучше расскажите.

– Хорошо. Вот это место в лесу волшебное, – он указал на одну из картин. – Здесь разговаривают птицы…

В этот момент за окном просигналила машина.

– Извините, – торопливо произнес Вова. – Надо встретить гостей.

Через несколько минут в комнату с шумом вошли приехавшие. Первым торопливо вбежал Глинский и огляделся по сторонам. За ним проскользнул, широко и неуверенно улыбаясь, Коменков. А последним уже появился солидно, не спеша Лев Константинович, невысокий, плотный, розовый, с седыми висками и седыми, короткими усиками на широком, грубоватом лице с отвислыми, бульдожьими щеками и острыми глазами-бусинками.

Одет Лев Константинович был в коричневый с искоркой костюм-тройку с ярким, красным галстуком, и такого же цвета платочек уголком высовывался из карманчика пиджака. Однако лицо Льва Константиновича было не по-праздничному сосредоточено. Последним вошел Вова в своей синей курточке на молнии.

«Где же Петр? Что случилось? – испуганно подумала Лена, и сама насмешливо удивилась своему испугу. – Не случилось, а изменилось», – попыталась успокоить она себя. Но внутреннее напряжение не прошло.

Глинский быстро поздоровался со всеми и подошел к Лене.

– Где же Петя? – быстро и взволнованно спросила Лена.